вероятно, решает, что его имя может значиться рядом с какой-то кругленькой суммой, и поэтому я вижу, как его губы искривляются в идиотской улыбке. В той или иной мере выражают удивление и некоторую заинтересованность в этой новости и все остальные участники встречи, но только не Гвен. Да, может показаться, что она, как и все, в замешательстве, но на самом деле она в панике.

– Я адвокат этой семьи и официально вам заявляю, что Пол Моррис никогда не обращался ко мне с такой просьбой.

– А это было и не нужно. Пол ведь не был серьезно болен, да и деятельность его не связана с каким-то повышенным риском. У него было завещание иного толка, – гнет свою линию Клаттерстоун, и я даю ему наводку, в кого стрелять. – Что скажете, Гвен? Вам что-то об этом известно?

– Гвен?

– Дочка, ты знала?

– Что вы все так на меня смотрите? – дрожащим голосом спрашивает Гвен, съеживаясь. – Не знаю я ни о каком завещании. Пол ничего мне не говорил.

– Если это завещание существует, покажите его нам, – воинственным голосом предлагает мистер Курик.

– Гвен, расскажите, пожалуйста, где вы взяли деньги на открытие своей пекарни? – игнорируя предложение адвоката, продолжает вести свою игру Клаттерстоун.

«Он обещал позаботиться о нас», – не единожды слышала я от Эмили Стивенс в минуты отчаяния. Она была уверена, что Пол оставил им что-то. Не только шляпу, усеянную бриллиантами, но что-то еще. Я же до последнего не верила в такую вероятность. Ведь, как правильно заметил Клаттерстоун, у Пола Морриса впереди была долгая и счастливая жизнь, у него не было причин торопиться с завещанием.

– Мне их дал Пол.

– Это неправда. Незадолго до смерти Пол сказал вам, что не будет спонсировать ни открытие пекарни, ни книжный магазин. Поэтому он вам совершенно точно ничего не давал. Так откуда у вас эти деньги?

– Она не будет отвечать на этот вопрос! – бойко заявляет адвокат.

– Э-э-э… что значит не будет? – недовольно мычит Джейкоб, разводя руки в стороны. – Она нашла деньги Пола и забрала себе? Да, сестренка?.. так, что ли?

– Гвен, о чем он говорит? Какие деньги? – обеспокоенно спрашивает ее Лилибет.

– Она говорит правду. Пол сам пришел к нам домой и… – пытается вступиться за жену Дамиан, но она смотрит на него таким уничижительным взглядом, что он тут же замолкает.

– Откуда у вас появились деньги на пекарню? – твердым голосом повторяет свой вопрос Клаттерстоун.

В комнате для допросов наступает гнетущая тишина. Гвен опускает взгляд и продолжает хранить молчание.

– Да какая разница? – взрывается Коллин Моррис, теряя терпение.

– Да, вы правы, – наконец, выдыхает Гвен. – Пол отказался мне помогать… это было нечестно с его стороны.

– Ага! А я говорил! Я вам говорил, что он нас всех послал куда подальше! – торжествующе заявляет Джейкоб, наваливаясь на стол. – Он всех кинул!

Лилибет незаметно тянет его за свитер назад и, когда он снова откидывается на спинку своего стула, что-то шепчет ему в ухо.

– Я злилась на него… мы поругались даже… денег он мне так и не дал… – продолжает Гвен, когда в комнате снова становится тихо. – Я сама нашла их… это случилось уже после всего этого… Нужно было освобождать квартиру. Мама не могла туда поехать. Я поехала с Дамианом…

Громко шмыгнув носом, Гвен поднимает голову. По щекам у нее катятся слезы.

– Я случайно нашла эти деньги…

– Ну и что здесь такого? – не оставляет попытки вступиться за жену Дамиан, обняв ее за плечо. – Да, мы взяли эти деньги. Ему они все равно уже ни к чему.

Коллин Моррис на долю секунды закатывает глаза, и я почти уверена, что в этот момент с его губ сорвалось слово «ничтожество».

– Деньги были в сейфе… я знала пароль, он всегда использовал только эту комбинацию цифр… день, когда он стал членом нашей семьи…. одиннадцатое июня тысяча девятьсот девяносто второго года… поэтому… – объясняет Гвен, заправляя длинную челку за ухо. – Там было сто тысяч долларов и письмо. Я не открывала его, клянусь… Я не знаю, что там написано… И я не знаю, кто эта девушка.

За стеклом снова все говорят одновременно, пытаясь добиться от Гвен еще какой-то информации, но я отключаю микрофон и, закрыв уши, стараюсь сконцентрироваться на мыслях, которые крутятся у меня в голове. Пол был взволнован и безмерно счастлив, узнав, что скоро станет отцом. Эта новость в одночасье изменила их с Эмили отношения, он обещал ей все изменить, он обещал, что они будут семьей.

– Что случилось? – спрашивает Кевин, встречаясь со мной взглядом. – Что-то не так?

– Они даже успели дать ребенку имя… – машинально продолжаю свою мысль вслух я.

– Что? Ты о ком говоришь?

Вместо ответа я снова включаю микрофон и даю Клаттерстоуну очередную подсказку:

– Спроси у нее, на конверте было написано имя Клэр?

– Что еще вы нашли в доме Пола Морриса? – игнорируя меня, задает бессмысленный вопрос Клаттерстоун.

– Да больше ничего… только его вещи… картины… сувениры поклонников…

– Спроси про Клэр! – повышая голос, требую я.

– Джен, перестань! – пытается успокоить меня Кевин.

– Спроси про Клэр! На конверте должно было быть написано имя Клэр! – повторяю я, игнорируя Кевина. – Спроси!

– Вы говорили про конверт. На нем было написано имя Клэр?

Гвен испуганно таращит на него глаза и безмолвно кивает.

– Клэр – это имя, которое Пол дал своей еще не рожденной дочери! – выдыхаю я, удовлетворенно кивая.

– Так зовут еще не рожденную дочь Пола Морриса, – эхом повторяет за мной Клаттерстоун, и я вижу, как удивление на лицах собравшихся постепенно сменяется раздражением и злостью.

***

Моррисам требуется какое-то время, чтобы перестать перекрикивать друг друга, пытаясь на все лады высказать свой протест и возмущение. Фраза, брошенная Эмили, о том, что смерть Пола для них – все равно что счастливый лотерейный билет, внезапно получила свое продолжение. Они не подвергали сомнению причины смерти приемного сына, но будут до последнего биться, чтобы доказать – у Пола не было и уже не будет детей. Они единственные прямые наследники его миллионного состояния.

– Знаете, я вот что еще хотел прояснить, – начинает Клаттерстоун обращаясь к Коллину Моррису, когда в комнате снова становится тихо. – Во время нашей первой беседы, вы сказали, что этот пес с первой минуты внушал вам страх и вы не хотели, чтобы он был в вашем доме, и все же, пока Пол был на гастролях, Рокки жил у вас, как такое произошло?

Затаив дыхание, я наблюдаю, как мужчина, что сидит в конце стола, удивленно приподнимает бровь и слегка наклонив голову, исподлобья смотрит на Гвен. Молодая женщина этого не замечает, этот вопрос снова заставляет ее изрядно нервничать. Неужели и здесь не обошлось без нее?

– Тут как раз все очень просто, мы думали, что Гвен беременна, и решили забрать собаку к себе. Пол об этом и не узнал, да и какая разница, где она в итоге жила, – легко находится с ответом Коллин Моррис, бросая неловкий взгляд на дочь. Гвен виновато поджимает губы. – Я, конечно, хотел сдать его в гостиницу для собак или еще куда, но Полу бы это точно не понравилось. Но, наверное, так и нужно было поступить…

И снова я замечаю легкий одобрительный кивок головой и робкую улыбку тихони.

– Да, пожалуй, – соглашается с ним детектив Клаттерстоун. – А откуда у вас такой сильный страх перед собакой? Может быть, Рокки проявлял когда-то агрессию и по отношению к вам?

– Нет, он тут ни при чем. Это с детства.

Глаза тихони напряженно бегают в глазницах, на этот раз бросая косые взгляды на детектива.

– Можете рассказать? Что это было? Вас покусал соседский пес? – четко следует моим рекомендациям Клаттерстоун.

– Это к делу не относится, – протестует адвокат.

– Да ничего страшного, я могу рассказать,